Невозможно представить сегодня фильм с таким ярко выраженным мизогинистическим посылом, но «Жемчужное ожерелье» примечательно не этим – это одна из самых старых полностью сохранившихся китайских полнометражных картин, и, к тому же, здесь можно увидеть два самых ранних образца китайской анимации, весьма достойных по своим временам – это заставка студии «Великая стена» в начале, и сложившееся из жемчужин слово «НЕСЧАСТЬЕ» на 65 минуте фильма.
Сценарий «Жемчужного ожерелья» представляет собой адаптированную (и лишенную в ходе адаптации оригинального финального твиста) версию рассказа «Ожерелье» («La Parure») Ги де Мопассана, опубликованного в 1884 году. Автором сценария выступил Хоу Яо, выпустивший в год съемок «Жемчужного ожерелья» учебник по сценарному мастерству и вообще один из первых в Китае учебник по теории кино «» («Техники написания сценариев для театра теней»). Моральный посыл фильма берет свое начало из творческого кредо «Великой Стены» – студии, основанной в 1924 году несколькими энтузиастами кино, обучившимися этому искусству в Америке: «Без хороших сценариев мы лучше вообще не будем снимать ничего три месяца, пять месяцев – чем снимем что-то вредное для общества или оскорбительное для страны». Хоу Яо не только изменил некоторые ключевые моменты рассказа Мопассана и перенес его на китайскую почву (бриллианты сменились более привычными и символичными для китайцев жемчужинами, государственная контора у Мопассана сменилась в фильме частной страховой фирмой и т.д.), но и сместил акценты в сторону морализаторства – критикуя не только женщин и женское тщеславие, но и средствами наиболее массового и модного из искусств обрушился с критикой на фетишизацию потребления. Кроме того, горько-ироничный сюжет француза стал в исполнении Хоу Яо типично буддийской историей о колесе искупления – «круговой» сюжет, в котором все возвращается к исходному положению после прохождения неких испытаний судьбы, был весьма популярен в раннем китайском кино.
«Жемчужное ожерелье» долгое время считалось утраченным, пока в европейских архивах не обнаружилась копия, предназначенная для показа на Филиппинах, очень хорошего качества. По мнению исследователей, фильм попал в Европу благодаря Ли Иньшэну, совладельцу кинокомпании «Миньсин», путешествовавшему по континенту с показами своих фильмов, благодаря чему «Ожерелье» увидели в Лондоне, Женеве, Париже и Берлине. Впрочем, есть некоторые сомнения в полноте или монтаже сохранившейся копии – так, интертитр-записка, появляющийся на 79 минуте фильма, вновь появляется на 84 минуте – причем, сюжетом обосновано именно второе появление интертитра. Интертитр, предназначенный для 79 минуты, вероятно, утрачен еще на стадии первоначального монтажа. (Dirty Ho)